Как бы то ни было, но по мере сокращения «жизненного пространства» свободного рынка идеи институционализма через призму неоинституционализ­ма и новой институциональной теории получили в последние полтора-два деся­тилетия колоссальный импульс к дальнейшему своему совершенствованию [91, с. 501-583;         103].    Как     отмечает  один из разработчиков данного направления

экономической мысли О. Уильямсон, «сторонники этой научной школы пыта­ются расширить возможности неоклассического анализа путем изучения про­блем организации и того, как структуры прав собственности и трансакционные издержки (т. е. затраты на подготовку, заключение и реализацию сделок) влия­ют на мотивацию и экономическое поведение» [212, с. 5]. В частности, в отли­чие от неоклассиков, склонных принимать во внимание дефекты (недостатки, фиаско, провалы) рынка, многие неоинституционалисты считают, что, по сло­вам К. Эрроу, «недостаточность рынка не является абсолютной; лучше исполь­зовать более емкую категорию, а именно «трансакционные издержки», которые в целом задерживают, а в некоторых случаях полностью блокируют формиро­вание рыночных механизмов» [116, р. 65].

Новый подход к анализу экономической деятельности впервые позволил рассмотреть не идеализированный (неоклассический), а реальный рынок с дей­ствующими на нем реальными экономически активными индивидами, во- первых, обладающими ограниченной рациональностью [119, р. 24], а во-вторых, склонными к личному обогащению с использованием элементов коварства (оп­портунизма) [103, с. 71]. Все это вызывает рост особых, непроизводственных по своей сущности, трансакционных издержек, которые «образуются из-за необхо­димости нести затраты по поиску информации, ведению переговоров, заключе­нию контрактов, обеспечению контроля и т.д.» [91, с. 518-519]. Кстати говоря,